Часть 1. Создание единой электронной базы данных для театров
Дорогие друзья, я вас приветствую на нашей сегодняшней встрече, которую мы посвящаем, на мой взгляд, очень важной проблематике. Это оцифровка театральных архивов нашей современной России и создание единой электронной базы. По-хорошему, конечно, всероссийской, но я уверен, что встреча наша пройдет не зря, и когда-нибудь она появится в нашей стране.
Начну с представления, чтобы вы понимали, кто с вами общается. Меня зовут Николаев Сергей Евгеньевич, я — главный редактор московского театра Ленком, историк театра и кино, доцент Института театрального искусства и просто, если так говорить, человек неравнодушный к тому, что происходит сейчас с театральными архивами. И человек, который уже 20 лет старается поддерживать эти архивы, и сам, путем их оцифровки, и разговаривая с различными руководителями театров о том, что нужно это сохранять.
Для того, чтобы понять, для чего это нужно вообще и в чем проблема и корень проблемы, конечно, мне нужно будет рассказать вам о своем творческом пути: жизненном и творческом. Это будет не в качестве самопиара, это скорее интересная жизненная история, которой я хочу с вами поделиться. С чего я начинал? То есть я по образованию историк, но по большому счету в культуре никогда не работал. Это было, скажем так, мой конек — театр, кино, который мне привили родители. Ну, простой пример. В детстве, в юности я очень увлекался советским кино. То есть отец у меня любитель был, и он просил меня на первом еще видеомагнитофон, который он привез в 90-м году, записать советский фильм «Ленин в октябре». Я его записал, мне это очень понравилось. Я влюбился даже не столько в кино, а сколько в актеров. Думаю, какие потрясающие были в нашей стране актеры, как это замечательно. Меня почему потянуло изучать их биографии. Книг было не так много дома, и поэтому был словарь энциклопедический. Я там нашел, естественно, там исполнителей главных ролей и заметил то, что в данном издании отсутствуют очень многие актеры. Ну и потом с возрастом я понимал, что в энциклопедическом словаре не все данные существуют: там показывают только самых известных народных артистов и так далее. Уже взрослее, в школьные годы, юношеские, я целенаправленно изучал актеров, ходил в библиотеки, тогда еще библиотеки были. Но я скажу, что сейчас уже, так сказать, эта информация более доступна.
И вот конкретный пример конкретного человека. Я смотрел один фильм «Живые и мертвые», и одну из ролей играл, умирающего командира дивизии Зайчикова, Василий Иванович Макаров. Такой был актер. Мне стало интересно, что же это за человек, Василий Иванович Макаров? Я, естественно, проштудировал все книги, которые были и ничего о нем не нашел. Вообще. Ну как же так? Он снимался в том фильме, в том фильме, в том фильме и нету ничего о нем. В итоге много позже, когда уже позволяла голова, прежде всего, потому, что в юности мы не думаем о том, как важно сохранять какие-то вещи, я пошел в библиотеку и по книгам нашел этого человека. Что был такой Макаров, заслуженный артист РСФСР, лауреат Сталинской премии Орденоносец. Начинал свою творческий путь в Новосибирском ТЮЗе и во МХАТе работал. То есть, казалось бы, сверх карьера, замечательная вещь. Но кто, простите меня, в конце 90-х — начале 2000-х, когда я его вспомнил, кто вообще знал, кто такой Макаров? По большому счету, кому он был нужен? Но оказалось, он очень нужен, потому что впоследствии лет через, может быть, семь-восемь, когда уже я закончил свою учебу, работал и имел возможность как-то более детально познакомиться с первыми наработками цифровых архивов, которые тогда только приходили в нашу страну.
То есть что это было? Одна из компаний решила оцифровать главную газету Советского Союза — газету «Правда». И они взяли все выпуски с 1912 года по 1991 и сделали первый, по сути дела, в России цифровой архив СМИ, который сейчас пользуется колоссальным успехом не потому, что это связь времен, но потому что для газеты «Правда» писали самые главные, самые лучшие журналисты на протяжении почти 100 лет. И это сейчас доступно в цифровом виде. То есть любой читатель Российской государственной библиотеки или подписчик этой Интернет-компании, провайдера, он может зайти из дома в этот архив и посмотреть любую статью. Я уже не говорю про качество. Качество оставляет желать лучшего, поэтому мы тоже об этом поговорим, в том плане, что там достаточно плохое разрешение, и практически сделать какой-то скрин или прочесть достаточно с трудом. То есть очень маленькое разрешение выложено вот в этих файлах-PDF. Это один момент. В общем, я установил, обзвонив театры, знакомых, судьбу этого человека. Мне сказали позвонить в Новосибирск, что он оттуда начинал, что жива еще коллега этого Макарова, которая уже была там почти 90 лет, и я ее застал уже в последние дни ее жизни. И она вспомнила, что у этого Василия Макарова был внук, который имел нерусское отчество. То есть она не помнила какое, но вот он был тоже «Василий Макаров», а отчество было нерусское. Опять же, в те годы уже появлялись, ну, простите за подробности, слитые базы в интернете, телефонные базы. И поэтому все эти всевозможные контенты информационные у меня присутствуют, потому что я, по роду своей деятельности, 20 лет занимаюсь тем, что ищу людей. Поэтому, естественно, я должен выходить через информацию, где человек жил, кто там сейчас живет и т.д. Этим путем, я, так сказать, и успешно выпустил восемь книг.
В итоге, я нашел по этим базам единственного в Москве Василия Вахтанговича Макарова и подумал, что это именно тот человек, который является родственником этого актера. Я ему позвонил, и там был телефон, он оказался действующим. Он, надо отдать должное, ну, так получилось, не знаю, я не могу сказать, что многие могут воспринять сейчас в современной стране нашей, когда все друг друга боятся, и мы не реагируем на телефонные звонки, но, поверьте мне, за всю, ну, сто процентов 10-летнюю деятельность, по этим выискиваниям родственников, по написанию извне в социальные сети, что «я такой то, я хочу найти вашу родню» — никто не отказал никогда. То есть не было такого «а кто вы такой? А как вы нашли мой телефон?».
В общем, смысл в том, что я нашел дочь Василия Ивановича Макарова, она очень обрадовалась. Во-первых, она очень удивилась, что спустя 44 года после смерти ее отца, умер он в 1964 году, кто-то вообще, особенно молодой человек, вспомнил о том, что был такой человек. Я приехал к ней домой, мы разговорились, она мне отдала первый в моей жизни, живой, настоящий, подлинный архив театрального деятеля. То есть она отправляла документы в Новосибирск, потому что они очень любили, ценили его. Это был один из основателей Новосибирского ТЮЗа, нынешнего театра «Глобус». И она отправляла туда все эти документы, и подарила мне часть архива. И как человек любознательный и педантичный, я потом его даже описал: и у меня 107 единиц, выражаясь официальным языком, 107 единиц хранения, которые включают в себя фотографии его со съемок фильмов из МХАТа, из Театра Армии советской, из Новосибирска. Плюс документы, диплом о вручении Сталинской премии, различные другие документы.
Казалось бы, вот ко мне попал архив. Что мне с ним делать? То есть, что мне, как Кощей над ним чахнуть, рассматривать эти фотографии? Опять же, я был просто человек, который был неравнодушным ко всему этому. Так случилось, что именно тогда, в этот период 2007-2008 год, уходят из жизни великие актеры Михаил Александрович Ульянов и Кирилл Юрьевич Лавров. Для меня это была чисто человеческая такая большая потеря. Этот год, наверное, переломный, когда я ушел из коммерческой структуры. И, кстати говоря, очень неплохо зарабатывал, а в культуре уже было с точностью до наоборот, но зато душа была моя спокойна. Я в этот же период перешел в Союз кинематографистов на работу главным редактором бюро пропаганды отечественного кино. Это тоже архивы, в том плане, что я непосредственно стал вариться в этом соку, общаться с актерами, разбирать эти архивы различные и так далее, и так далее. И это мне дало толчок создать собственный сайт, который есть, существует, вы можете его посмотреть. Он называется «Киносозвездие». Ну и сразу скажу, что он достаточно примитивен в плане оформления. Он старый сайт, в 2007 году его сделал, ему уже 17 лет. И были периоды, особенно в девять 2009 -м, 2010-м, 2011-м, когда просмотры зашкаливали за 1 500 000 просмотров в год. Потому что, прежде всего, это сайт об актерах, и там выкладывалась мною информация, которая нигде не была раскрыта.
То есть вы же сами знаете, что весь наш Интернет-контент, начиная от Википедии и заканчивая сайтом «Кино-театр», если мы говорим о применении к сфере культуры, это откуда-то когда-то брали, прежде всего, из советских справочников. То есть никто никогда не садился писать Википедию, «Кино-театр». Нет. То есть были уже когда-то людьми в 1990-е годы на первой нашей платформе в Интернет из кинословаря, из Театральной энциклопедии, из Музыкальной энциклопедии надерганы статьи про актеров, и поэтому какое-то первоначальное представление о культурном мире в Интернете было.
Моя задача была другой. Я ездил по архивам. Ну, к примеру, сказать, там было достаточно много актеров, которые тот же Макаров или тот же Аркадий Цинман, может быть, фамилия неизвестна, но это тот человек, который снимался в сказках Александра Роу, в «Королевстве кривых зеркал» он играл Обажа — вот этого зеленого отвратительного персонажа. Прекрасный артист. Неизвестно, была его дата кончины вообще. То есть было около 100 человек в Союзе кинематографистов, где я работал в бюро, повторяюсь. И мы пытались сделать электронную энциклопедию, планировали записать на диске фильмы, и плюс к фильмам какой-то создать электронный контент, чтобы можно было посмотреть биографию создателей, какие-то архивные кадры, фотографии, документы и так далее. Я занимался этой работой тогда. Я ездил по районным паспортным столам. Сейчас, к сожалению, это уже невозможно. Сейчас в виду ужесточения информации, лет пять последних, они просто даже не допустят вас до этого. Вы просто учтите, что я надеюсь, что многие из вас как-то воспримут эту идею на ура и с энтузиазмом, но просто имейте в виду, что люди, которые предоставляют эту закрытую информацию, они достаточно твердолобы, простите за подробности, они опираются на цифру закона и закон о конфиденциальной информации — они вам ничего не дадут.
Мне повезло. Не только мне. Люди, которые меня окружали, это были именитые фамилии и народные артисты, которые, конечно же, вступались за дело, и они помогали, и они писали письма, и зеленый свет был везде. Но смысл в том, что я приезжал в эти паспортные столы, мне выдавали, даже запускали в сам архив, выдавали домовую книгу, я ее сам листал. То есть, к примеру, у меня был адрес, где жил Цинман. Мне нужно было понять, когда он умер. Я должен был приехать по этому адресу, мне давали домовую книгу, я искал в этой книге запись, когда он там жил. Если он там, простите, слава богу, умер, то, соответственно, там была дата кончины в этой книге. Все. То есть поиски закончены, информация поступает в Союз кинематографистов, она отражается в его личной учетной карточке и так далее. Вот таким путем, тогда, в 2008 году я нашел более 50 человек. Там разные были актеры, и Нещипленко, капитан Комиссаров из «Небесного тихохода», очень известные актеры. Информация аккумулировалась, и потом эта информация, добытая мной, другими людьми в других архивах, перекочевала в Интернет. И люди, которые пользуются этими источниками, они никогда в жизни не задают себе вопрос, а кто? Когда? И вообще, откуда эта информация появилась? И каким образом? То есть вот таким образом, вот на протяжении лет уже 15 «старатели», я их называю «старатели», или энтузиасты своего дела, только они, занимаясь этим, поддерживают вот эту, скажем так, пока будем говорить, официальную Интернет-платформу, в виде разных сайтов по интересам, где собираются, аккумулируются разные информация.
Значит, теперь следующий момент. То есть вы поняли, как я это все добывал, что на сайте. То есть я помимо того, что, конечно, ездил на кладбище, я прежде всего, ходил в архивы. В какие? Ну, есть у нас РГАЛИ, архив литературы и искусства, есть замечательный ГАРФ, где я сейчас работаю, Государственный архив Российской Федерации, где сосредоточено миллионы документов. И по большому счету, задача любого человека, «поисковика на месте» — найти, не попасть, а найти. Попасть — это дело нехитрое. То есть вы попадете в архив разным путем, в том числе и электронным. Но самое печальное, самое трудное в архиве — это найти. Я чуть позже скажу уже детально по поводу того, как искать и что бы хотелось сделать.
Вот в этих архивах я заказывал личные дела, опять же путем связей. И, естественно, личное дело сейчас никто вам не выдаст, не выдаст и мне, если меня не знает лично, или никто не позвонит сверху. Это все, с одной стороны, печально. А с другой стороны, электронный формат нам позволит это упростить. Пример из вчерашнего дня. Я сейчас заканчиваю книгу, девятую — «Народные артисты Советского Союза», большой справочник, который мы планируем издавать от Союза театральных деятелей, всеобъединяющий в наше непростое время. Сейчас, когда дух патриотизма должен быть на высоте, объединяющий не только по причине того, что это была большая держава, мощная советская, но и многонациональная держава, где мы под единой крышей — туркмены, узбеки, украинцы, белорусы и так далее строили единое государство. И в этой книге будут все, конечно же, кто имел это звание от первого до последнего человека. Их было 1007.
Большая проблема, с которой столкнулся я — казалось бы, миллион документов различных, и в электронном виде, и не в электронном. Я не могу добиться ничего от союзных республик. То есть если артист жил вне России, все — это крышка. Или он жил даже в России, или, там, не знаю, в Тюмени, в Петропавловске-Камчатском, там тоже были свои народные артисты СССР. Добиться что-либо от местных деятелей театральных нереально. То есть люди по разным причинам не знают, не владеют информацией, не помнят, не хотят, человеческий фактор. Где искать это все дело? Путем нехитрого исчисления я выцепил то, что есть в архиве ГАРФа личные дела «персональных пенсионеров союзного значения». Казалось бы, что это такое? А вот именно это то и есть. То есть любой народный артист Советского Союза, ну, достигший, естественно, пенсионного возраста во время Советского Союза, автоматически был персональным пенсионером. Я нашел эту золотую жилу, казалось бы, супер. То есть я нашел бы фонд, где сосредоточены персональные дела вот этих вот народных артистов СССР, особенно из союзных республик. Туркмены, таджики, узбеки, казахи, все местные. И не только местные, потому что многие из них были настолько выдающиеся, что они прославляли не только свой город, республику, но и весь Советский Союз, и все советское искусство в целом. То есть там масса примеров есть.
И вот я написал письмо развернутое, думал, подключать/не подключать какие-то высшие структуры. Ну, решил пока от себя написать, сказали — нет. То есть «мы вам можем сделать цифровую копию», то есть выдать личные дела они не могут на руки. Ну, я понимаю опасения, естественно, так как это пенсионные дела. Наверняка там есть конфиденциальная информация о состоянии здоровья, это понятно, и все они, подавляющее число, конечно, 1970-х, 1980-х годов, когда уже и самое интересное, то есть именно те наши национальные артисты, которые были очень в почете и выходили на пенсию. И вот я сделал предложение вчера, что говорю «давайте вы скан сделаете». Мне предложили сделать архивную справку. Ну, то есть имейте в виду, что они будут по этим делам делать выписку. Я говорю: «Ребята, это долго, у меня времени нет ждать. Вы в год будете писать эти выписки, учитывая всю вашу технологию. Давайте вы мне сделайте скан, закроете то, что не нужно мне видеть. Просто бумажкой закроете и все замечательно, все счастливы. Я вам деньги заплачу, вы мне дадите только трудовой путь в анкете: когда родился и все, все прекрасно. Адрес закроете, детей закроете и все замечательно, все счастливы». Ну, думают. Скорее всего, мое предложение будет поддержано, потому что это наиболее простой выход из ситуации и скорейшее предоставление мне необходимой информации.
Теперь как бы дальше и глобально. Значит, мы сейчас вообще, в принципе, с вами живем в то время, когда информация становится доступной и удобной в целом. То есть, представьте себе, что лет, ну, понятно, что представляете, что лет 30 назад, чтобы написать книгу, курсовую работу, нужно было пойти в библиотеку или еще хуже того — в архив. Я своим студентам об этом рассказывал. Они немножко с ужасом это представляют, потому что сейчас нынешнее поколение, оно выросло на том, что лежа на диване, вы можете зайти в свой телефон, найти любую книгу, почитать, посмотреть даже фильм, к слову сказать да, вы прекрасно знаете, что лет 30 назад, опять же, чтобы посмотреть фильм советский или зарубежный, вам нужно было идти в кино. Причем, если вы хотите посмотреть, любимый советский фильм, еще раз вы должны были идти в кинотеатр повторного фильма, потому что во всех советских московских кинотеатрах демонстрировался текущий репертуар. А если вы влюбились там навсегда в детские сказки какие-то, которым уже 100 лет в обед, вы идете в кинотеатр повторного фильма, так как заявок много. И поэтому любимый фильм демонстрировался, там, не знаю, раз в квартал, а то и раз в полгода. А сейчас замечательно залез на известный ресурс, нажал на кнопочку, посмотрел кино, послушал музыку, зашел на виртуальный сайт музея Лувр, посмотрел там 3D-экспозицию. Это одна сторона медали. Всегда существуют две стороны хорошая и плохая, но и у той, и у другой все равно есть какие-то плюсы и минусы. Соответственно, ну, конечно, естественно, удобно. То есть вы сидите, никуда не выходя, то есть скрасить свое одиночество или плохое настроение вы залезаете в Интернет, и все, что вам хочется, вы, в принципе получаете.
Но с другой стороны, берем книги, то есть контент, который загружен, допустим, в Интернет. Для того, чтобы написать книгу, особо много не требуется. То есть человек должен владеть как-то словом, у него должны быть мощные амбиции. И он, например, садится писать книгу. Но у нас, простите меня, сейчас огромное количество псевдоисториков и псевдокультуроведов, которые пишут дикое количество книг, где одна сплошная отсебятина. Я, слава богу, себя к ним не причисляю и не причислю никогда, потому что я пока не писал монографии, но надеюсь, что это случится. Мои книги — это научно-справочная труды, где понятным, доступным языком с картинками, фотографиями, документов, фотографиями актеров, перечислен весь путь того или иного театра: Театра сатиры, театра Ленком, ТЮЗа, питерского театра Розовского, театра музыкальной комедии в Санкт-Петербурге — это в основном энциклопедии или справочные издания. Поэтому мне это просто нужно как воздух, все эти документы, цифровые архивы. И, соответственно, когда я вижу книгу у культуроведа, который написал про актера или про театр, и где она просто простая вода, где одни сплетни это все. Но это я просто, простите, пойти с этой книгой в одно место — в туалет. А когда я вижу другую книгу, мне презентовали на днях книгу про Великолукский, казалось бы, тоже ну, кому он нужен, Великолукский драматический театр. Я открыл эту книгу — это монография — я удивился. Думаю, Боже, какое чудо! То есть люди, энтузиасты своего дела, по архивам местным создали всю летопись театра. Да пускай это кондово, но это классно. То есть на счет этого там можно изучать историю театра. Может быть, кто-то там из местных будет писать курсовую работу или там докторскую диссертацию. Четко написано: «Приказом Управления культуры Псковской области, номер такой-то, от такого-то числа, такой-то назначен». То есть, соединив вот эти все официальные скупые, скажем так, цифры, человек сделал прекрасную книгу, опираясь на архивы. Это одна сторона.
То есть для чего это нужно? Ну и понятное дело, что архивы нужны не только для книг, но и для выставок, для музейных выставок, выставок в различных формате. То есть сейчас очень модно делать выставки на улицах. То есть у нас Департамент молодежной политики и культуры делает выставки всевозможные на улицах, на бульварах, посвященные актерам. Наш театр Ленком регулярно участвует. Вот была выставка Марка Захарова. Сейчас действует выставка Инны Чуриковой. Проблема-то в чем? Вот любой, я прихожу на эти выставки, во многом в большинстве своем прихожу на выставку, смотрю фотографии до боли знакомые, избитые, все одно и то же. Даже у нас, никого не хочу обидеть, но все равно говорю, ребята, ну почему? Почему? У вас такой шикарный архив. Почему мы не берем, так сказать, у нас и в нашем театре? В Ленкоме есть уникальнейшие фотографии Константина Симонова, Валентины Серовой, того же Захарова, Берсенева, которые никто никогда не видел, фотографии постановочных процессов. Почему? А потому что он не оцифрован, ребята. Не только у нас, но и во всем во всем нашем театральном мире. Конечно, человек, представьте себе просто простую ситуацию, имеется в виду банальную ситуацию, которая происходит на нынешний день. Тенденция того, что старики, любимые старики, конечно, подчеркиваю, имеется в виду старожилы и создатели всех этих театральных архивов – это люди советских времен. Тут однозначно, стопроцентно. То есть эти люди, которые создавали архив, может быть, сами даже по собственной инициативе, пробивая это у руководства, потому что театральному руководству, честно говоря, особенно до архивов не было никакого дела. В каждой области, да и в Москве в том числе, и в Питере, и в других областях есть свои архивы, то есть в Москве — это РГАЛИ, в Питере — ЦГАЛИ, там, в других областях — это местные архивы, где есть зачастую фонд этого театра, потому что театр — это фондообразующее предприятие.
По закону «об архивном деле» любой театр государственный, драматический, областной должен раз в 10 лет сдавать в местный архив свои фонды. Но какие фонды? Архивы, простите меня, они не резиновые, и они не берут все подряд валом. Они выбирают только самое ценное. Но к самым ценным они относят: пьесы, личные дела творческого состава, прежде всего, приказы по театру, ну и какие-то небольшие фотографии. Хранить в архивах афиши, программки, весь вот этот ворох документов — билеты театральные и так далее — нет места. Поэтому государственные архивы, они берут часть этих документов. То есть подавляющие процентов 80 того, что наработано театрами за годы их существования, остается в театре. В подавляющем большинстве случаев это все лежит бесхозные где-то в подвале, в коробках не разобраны, не систематизированы никак. В лучшем случае есть подвижник, человек, в основном женщины, которые занимаются этими архивами. Есть маленькая комнатушка, я не видел шикарных, шикарные только в больших музеях Малого театра, МХАТ. МХАТ — самостоятельный архивный музей, то есть музей федеральный. Это отдельное здание, отдельный музей, он не при театре, то есть музей МХАТ — это самостоятельная организация. Музей Малого театра – это при театре, это специальный архив, которому отдали целое помещение, я бы сказал, даже здание, которое занимает один этаж, и там, соответственно, все это лежит уже в коробах по полочкам. Есть описи, но не оцифрованы. Сейчас мы перейдем к этой теме — зачем оцифровать. То есть я просто рассказываю, как есть. И вот ситуация: уходит человек этот старый, который знает, этот архив, как свои пять пальцев — здесь переписка Мейерхольда лежит, там того-то, здесь личные дела, вот в этой коробочке программки, здесь билеты — она уходит.
В подавляющем случае, опять же, печальная тенденция — ее увольняют, потому что, я никогда не скрывал еще раз это повторю, когда в театре Гоголя, который сейчас приходит в себя после Серебренникова, мы делали в Ленкоме книгу про Марка Захарова. И нам нужно было обязательно найти что-то, связанное с театром Гоголя, где он работал год. Пусть это год, но он работал и играл, и были роли, и были фотографии. Мы бились очень долго. То есть я звонил Борисовичу Савве, звонил, мы пытались найти что-то там в этом театре, чтобы они нам помогли. Они сказали: «Господи, Сергей, какие архивы? Какие там старые актеры? У нас искусство великое, мы тут творим, у нас Серебренников». И что? То есть мы чуть ли там не с фонарями и не нашли. То есть архив театра Гоголя пропал без возврата, это печально. Сейчас новый руководитель, слава Богу, Антон Юрьевич Яковлев, сын Юрия Васильевича Яковлева. У него стоят другие задачи — поднять театр из этого бедственного положения, и у них стоит задача сделать книгу к 100-летнему юбилею, которая будет в 2025 году, и сделать этот 100-летний юбилей. А на основании чего они будут делать? У них ничего нет, у них просто нет ничего. То есть нет архива никакого. Я просто, но это уже другая тема, куда делся архив Сам непосредственно, имеет в виду, где он? То есть нет ничего, и они вынуждены у старых актеров, там, у персонала выпрашивать какие-то фотографии, афиши. Репертуара даже нет у театра Гоголя, собственного репертуара по годам — нет. И вот люди пытаются, я им тоже помогаю, воссоздать историю. О чем это опять же говорит? Что в свое время никто не занимался никакой оцифровкой. То есть если бы хоть кто-то чего-то когда-то там, лет 10 назад пытался сканировать, хотя бы какая-то база была. То есть можно было хотя бы из этого что-то сделать. Нет.
Отмотаем назад. Уходят эти люди, они не оставляют приемников, на их место приходит молодежь. молодые люди у нас хорошие. Сейчас поколение растет очень замечательное — вот сейчас кому 17-18 лет. Они интересные, они схватывают, им это реально интересно. Им нужно просто объяснить на пальцах, простыми словами, как в детском саду, зачем это нужно, и они схватывают с лету. И вот я видел молодых девочек, опять же, в основном, которые говорят «а вот как мы тут попали в архив? А что? Где? А где вот это?», — они же не знают ничего. Я понимаю, они очень хотят, они очень хотят помочь, они очень хотят остаться на этом месте работы, им это интересно, но они не понимают. Вот они хорошо, они разобрались с той фотографией, с той фотографией. Вот вдруг грянула выставка, и девочке звонят «срочно, фотографии давай там Пельтцер, Леонова», и так далее, кого-то еще. Ну, хорошо, вот эти фамилии она знает в лучшем случае, там вот Янковского, я пример нашего театра просто будут говорить, а другие? У нас много актеров работало замечательных. Как она их узнает, где она увидит, что этот актер — этот актер?
И поэтому что делают зачастую вот эти все люди? Они залезают в Интернет, набирают фотографий и берут все из Интернета, или берут, опять же, тот архив, который избитый там, эти фотографии, которые кочевали из журнала в журнал, из газеты в газету, из желтой прессы в желтую прессу — и постоянно публикуется одно и то же. Везде. При этом архивы, которые лежат мертвым грузом никому не нужны. Их, простите, едят крысы. Я это видел. Они лежат в пыли, в грязи. Работать в архиве для меня, знаете, с одной стороны, интересно, в таком вот, скажем так, я попадал там, ну, не будем обижать театры наши московские, которые меня запускали в свое время в архивы. И я понимаю, что это просто золотая жила. То есть понятно, что кто-то там ведется на, не знаю, там коллекционеры, на какие-то знаки марки и так далее, а я вот на информацию. То есть не на личные дела, а я знаток, и просто у меня мозг аккумулируется именно на информацию, персональную информацию творческого состава. То есть я слету запоминаю дни рождения актеров и так далее. Это все нужно для работы. Я потом вернусь к Макарову, я не договорил важную вещь. Значит, и я, попадая туда, понимаю, что здесь мне нужны респиратор, маска, фартук, потому что я весь буду грязный. Я начинаю в этом архиве копаться в пыли, в грязи — полчаса выдержать нереально. То есть это подвал, дышать нечем. Но я опять же образно листаю страницы личного дела Завадского, там, не знаю, Хейфица и так далее. То есть самый высший полет людей. И плюс — это ладно, бог с ними, с личными делами там я имею в виду, что в этих архивах зачастую хранится и уникальные какие-то вещи. То есть там, например, фотографии, программки — это одно. Ведь самое печальное, что я видел происходит во многих архивах, это небрежное хранение эскизов художников. Потому что в любом архиве вообще любое самое дорогое в плане денег, простите, и финансов — это эскизы ко всему: к сценографии, костюмов, зарисовки образа, макеты, то есть непосредственно сделанные великими сценографами или художниками.
Я был у одной внучки артиста Павла Суханова в Ленинграде, в Санкт-Петербурге. Павел Михайлович Суханов, был прекрасный артист у Акимова Николая Павловича. В кино много снимался. Вы его посмотрите потом, его 100% узнаете. Ну, это как бы домашний архив, это понятно. Я пришел, какой дом там интересный с печкой, заложенной, и печка достаточно теплая. И мы там чего-то разговорились, она полезла на печку доставать мне архив деда — Павла Михайловича. Достает архив, там ворох документов, уже понятное дело, что в сухом состоянии, потому что они все, ну, где-то там на антресолях хранятся. И она мне достает сверток какой-то, в котором лежат, я смотрю, альбомные листы и там карандашные рисунки. А дальше идет и акварель. И вот такая стопа, такие уже, знаете, они подмоченные, подсушенные от времени, от хранения. Я начинаю листать и говорю: «это что, Акимов?». Она говорит: «Да-да, это Николай Павлович нарисовал». А я говорю: «здесь сколько?». Там около 50 рисунков. Я говорю: «Вы знаете, что у вас вот эти 50 рисунков стоят всю вашу квартиру по финансовой цене?». Она так усмехнулся, сказала: «ну да, мы знаем. Николай Павлович ценится». Конечно ценится, но в каких условиях они это хранят?
Ну ладно, это домашний архив. Но я видел, к сожалению, что это не от того, что, знаете, там люди хотят уничтожить — нет места. То есть эти вещи уникальные – Рындин, Вильямс, Тышлер — они хранятся на полу. А бывали случаи, когда, опять же без имен, где висели эскизы в театре, в музее, а потом произошел ремонт. Я прихожу, говорю, а эскизы то где? А мне говорят — директор забрал все. То есть куда это делось — непонятно. Но они же не оцифрованы были. Я к чему об этом говорю? То есть вернусь сейчас к Макарову, мы продолжим эту тему. Просто Макаров завершился все-таки удачно. То есть для чего я говорю? У меня много архивов, и я знаю, что есть люди в Москве, которые скупают архивы умерших актеров и целенаправленно это делают. Я даже знаю одного человека, который держит архивы в, простите меня, в гараже. Зачем это нужно? То есть человек ждет своего звездного часа, когда пройдет время, и он это загонит не за миллион рублей, как он его купил, а за двадцать миллионов. И это время обязательно придет. Но просто условия, в каких это содержится, и зачем это нужно.
Архив Макарова мною использован по назначению. Есть в Интернете сайт, который я создал, который так и называется «Жизнь и творчество Василия Ивановича Макарова». То есть все 107 единиц я туда выложил, а потом еще сам платил деньги в другие архивы, чтобы мне присылали тоже электронные какие-то фотографии его из МХАТа, из Театра армии, из кино. И есть полноценный сайт о жизни и творчестве этого человека. Он не забыт. То есть сейчас любой молодой человек и немолодой любитель кино, он может на него зайти и познакомиться, увидеть все в огромном формате, имеются фотографии, документы, все почитать. Вот это классно. То есть это значит, что человек жив, что мы о нем помним, что он не умер, что мы выбираем профессию актера. А актер — это, наверное, в нашей жизни, на мой взгляд, очень важная профессия. И потому что мы с вами, ну, я думаю, что согласитесь, что мы с вами, любое наше настроение — плохое, хорошее, мы обязательно идем или смотрим кино, или слушаем музыку, или идем в театр. То есть мы путем искусства, искусства человека, который нам либо играет на музыкальном инструменте или поет, или танцует, или играет в театре и кино, он поднимает настроение. Поэтому мы, конечно, актеров очень любим, и это большая часть нашей жизни. Недаром и какой-то отклик даем, так сказать, на своих, на руках, и какие-то книги пишем воспоминания и так далее, и так далее.
То есть все — архив мной сделан цифровой, он выложен в интернет, любой человек может его посмотреть. Возвращаясь к любому человеку и к тому, как я сказал, что важно иметь цифровое дело рядом с собой. Вот, например, две стороны одной медали. Я хочу написать книгу. Я залезаю в Интернет, я ищу. Там есть очень много уже оцифрованных библиотек. Это Российская государственная библиотека, это библиотека имени Некрасова, библиотека театральная питерская. Они сделали непоправимо много. То есть они взяли, особенно театральная библиотека в Питере, практически весь дореволюционный фонд СМИ. То есть все театральные журналы, газеты, а их было очень много. У нас до войны, ну, до Великой Отечественной, имеется в виду, очень подробно все театры Советского Союза, да, российские и первых лет советской власти, чего-то о себе писали. Лучшие издания, открытки, журналы, газеты персональные, там, «Кировец», газеты театра нынешнего Мариинского, «Автомобилист», то есть газеты, где можно было подчеркнуть всю внутреннюю жизнь коллектива, дни рождения, кто и когда умер, и так далее, до войны. Потом это почему-то сошло на нет. И поэтому из достойных изданий о театрах вообще всех советских в послевоенный период — раз, два и обчелся. То есть довоенный период был самый такой смак. И вот они оцифровали весь этот архив. Ну, согласитесь, удобно, классно. Причем они еще сделали так, что можно это все скачать. То есть вы заходите в театральный «Ленинград», журнал еженедельный, который выходил с программами. Каждая программа, где писалось все, журнал, где писался состав каждого спектакля. Ну, это замечательные еженедельники. У нас «Театральная Москва», а там «Театральный Ленинград». То есть вы можете с 1930-х по 1990-е годы открыть и посмотреть, какой артист, какого числа, какую роль играл. Но это замечательно, еще и это скачать. То есть там вот такого формата они почему-то стали, не стали ставить там не копирайт — ничего, там не препятствуют скачиванию. То есть вы открываете в огромном формате и нажимаете «скачать», и сохраняете себе этот лист. Другое дело, чтобы скачать весь этот архив, вам жизни не хватит. То есть я не знаю, может быть, знаете, волшебную кнопку, где можно нажать и все, что там, весь контент окажется у вас на компьютере, я не знаю, но просто это удобно.
То есть я человек, который живет в Москве или там другой человек живет в крупном городе. Он пишет книгу, делает выставку, пишет диссертацию, хочет изучить тему, я не знаю, музейный работник, он должен изучить проблему. Куда он пойдет? Ну, конечно, он пойдет посмотрит Интернет, он пойдет в библиотеку, потому что, вы понимаете, что далеко не весь контент около 10%, а может, даже меньше всех изданий, которые были во всем мире. Ну, будем говорить, нашу страну, допустим, уже наш печатный текст со времен, допустим, Екатерины Великой, он выложен в Интернет, 5-7%. Хотя это уже это уже миллионы названий и разных учебных изданий, СМИ, газет, книг, вся классика русская, зарубежная. Все это есть, понятно. Но подавляющее число, большое количество число трудов, научных трудов, оно, конечно же, остается в библиотеках и в архивах. А есть еще закрытые издания, которые просто никто выкладывать не будет, имеющие пометку «для служебного пользования».
Кстати, очень интересные подробности, в которых можно найти различные приказы, инструкции, которые проливают свет на те или иные события, в которых можно найти личную информацию того или иного человека. Ну, я рассказываю на экскурсии, провожу в Ленкоме, ходят люди, они мне задают вопросы — а как вот сейчас? Я им говорю, ребят, а вы знаете, что в 1970-е годы, например, понятно, выпускали Союз кинематографистов, Союз композиторов, Союз писателей выпускали раз в пять лет справочник Союза. В этом справочнике, который был, по сути дела, доступен всем, только естественно если вы приходите в сам Союз и там покупаете. Там фамилия, имя, отчество, адрес, квартира и телефон. И это все совершенно спокойно. Я уже не говорю про телефонные книги, которые лежали в каждом аппарате телефонном. То есть вы фамилию человека ищите и звоните ему ну, в виду известных всем событий, мир перевернулся, поэтому это уже является закрытой информацией, мы все боимся. И артисты боятся, что там кто-то их выследит и так далее. А тогда вы, пожалуйста, берите. Ну, хорошо, там члены Союза кинематографистов. У меня на руках есть книги, изданные тоже типографским путем на киностудиях, которые, ну, понятно, это справочные издания, которых тогда не было в мире Интернета, и нужно было издавать справочники. И справочник у меня есть справочник 1976-1987 годов, такой толстенный, актеров всех московских театров. И вот в этом талмуде идут пофамильно состав всех артистов, всех театров, которые были в Москве, начиная от Малого театра и Большого и заканчивая театром на Юго-западе. Там по алфавиту идут фамилии, дальше идет рост, цвет глаз, значит, домашний адрес, то есть квартира и телефон. Ну, просто супер. То есть для каких-то поисков — это замечательная вещь. Соответственно, то есть мы понимаем, что это очень важно, и люди в Москве пойдут, скорее всего, в архивы искать эти издания.
А теперь берем другую сторону медали. А если я такой же энтузиаст, но, я живу в Тюмени или Омске, если не сказать, допустим, в каком-то селе или поселке? Я горю желанием написать книгу, изучить для себя какой-то театр, куда я пойду? То есть я что, должен поехать платить кучу денег, чтобы мне оцифровали какие-то закрытые издания из Москвы по моему запросу? Или я должен тратить деньги и днями и ночами сидеть в Москве где-то там в архивах и что-то изучать? Нет. Что мне удобнее сделать? Конечно же, войти в Интернет, то есть зайти в какой-то Интернет-проект, все там изучить, все посмотреть и все замечательно. Это вот плюсы всего этого.
К чему эти тенденции идут? Тут я с вами согласен, что удобно и мне самому удобно работать в доме. Я пишу книгу, и, естественно, я сижу в компьютере, только кнопку нажимаю. У меня там в этой папке это, тут посмотрел, тут же записал, конечно, естественно. Но тут учитываете другой фактор, что мне лично самому как человеку, который стремится создать все цифровое, никто не заменит книгу живую никогда. То есть я не могу, я не променяю живую книгу ни на какую электронную. Поэтому я стараюсь, конечно, у меня есть и электронные версии справочников, которые как бы в электронном виде использую. А книга у меня, ну, опять же, по большому счету, лежит мертвым грузом, но она у меня есть, у меня хорошо на душе. И поверьте мне, что многие люди точно так же думают.
И здесь мы убиваем второго зайца — мы сохраняем эти книги. То есть вы же знаете, что во многих музеях, архивах, библиотеках есть очень уникальные издания. То есть те вещи, которые в единственном экземпляре сохранились, и поэтому их на руки вам никто не выдаст. Ну, конечно, замечательно практически все сделано, но не в театральных архивах, мы говорим пока про библиотеки. И поэтому эти уникальные вещи, которые от времени потрепались, их нужно уже сохранить, чтобы они безвозвратно не пропали, мы их оцифрованы, и мы совершенно спокойно и бесплатно, что делает библиотека Ленина, вы заходите, и любой человек, любой гражданин Российской Федерации, записывается, садится. У них очень удобный интерфейс. Это тоже немаловажно, тоже об этом скажу. (Этот человек) Ставит галочку «показать только оцифрованное». Я, например, там пишу слово «театр», «написать только оцифрованное», и мне выдают там двадцать пять тысяч различных оцифрованных изданий, где содержится слово «театр», а дальше просто выбираю нужный, тыкают, как говорится, и листаю все в электронном виде, всю книгу.
У них действительно очень много интересных таких, даже каких-то, знаете, ну, документальных, 1930-х годов, в основном всяких там, инструкций по театрам. Особенно меня поразил, смешно даже, это у мне открыло глаза на все. То есть, вы знаете печальную судьбу Мейерхольда. Мейерхольд был единственным в Советском Союзе человеком при советской власти, который имел свой театр имени себя. То есть он руководил театром имени Всеволода Мейерхольда. И в 1935 году в одной из инструкций, там в оцифрованной, я увидел, что за подписью Бубнова, тогдашнего министра Просвещения, бумагу о том, что «категорически запретить присваивать вновь организованным театрам имена действующих театральных деятелей». Ну вот получается, что на основании этого больше у нас такой практики в Советском Союзе не было.
Значит, теперь вы поняли, что человеку, который сидит где-нибудь там в другом городе, ему, конечно, удобно это все дело в цифровом виде смотреть. Значит, сразу перейду к тому, что у нас уже сейчас есть на нашей базе, чтобы потом уже более конкретно к техническим проблемам подойти. У нас я, к сожалению, узнал только месяц назад, что у нас оказывается уже год на основании, я так понимаю, правительства или Собянина, не знаю, кто там это делал, есть такая опция, как поиск по архивам. То есть вы заходите в Яндекс, забиваете поиск по архиву. Вам выдают уже готовый контент, вы там вбиваете фамилию, и там на основании всего, что только можно было оцифровать и то, вернее, я бы так сказал, кто в этом проекте участвовал, то есть там не все, естественно, библиотеки. Государственной библиотеки Ленина нет, но очень много архивов Москвы и другие государственные архивы, плюс там весь архив газеты «Вечерка» очень хорошего качества. Все доступно, все читаемо. Но самое потрясающее, что там, так как глав. архив Москвы вошел в число этих участников, оцифрованы церковно-приходские книги, практически все, которые хранятся в архиве по многим регионам и самое главное, по Москве и Московской губернии бывшей. То есть я там нашел своих родных, я был просто в шоке. То есть я забил туда фамилию, и система прочитала рукописный текст. То есть там, я не знаю, ну, это уже вам виднее, все эти книги метрические, откуда мы ищем своих родственников по генеалогии, они написаны пером. И поэтому там вот эти все с «ятями» непонятными, русским языком — это все читаемо. Другое дело, что там выдают контент, я пишут там «Иван Петров» — это вы никогда в жизни не найдете. Это возвращаясь к моему началу. В любом архиве главное найти. И поэтому, если вы, Иван Петров, вот вы будете копаться среди этих вкладок 250 штук, вы будете смотреть документы, вы опухнете, если вы там более точно не знаете. Мне не понравился интерфейс: совершенно неудобный поиск. Невозможно что-то отсеять. Невозможно сделать уникальную запись, по годам не все сортируют. Ну, в общем, в плане интерфейса это жуть.
В плане того, что, например, я там нашел, допустим, ну, опять же, Вера Петровна Марецкая, которую долго собирался искать, это наша знаменитая актриса театра и кино, Народная артистка СССР. И я в одном документе увидел, что она другого года рождения. То есть по документам, по паспорту, на памятнике и на могиле, во всех словарях она 1906 года рождения, а где-то увидел в каком-то первом документе, что 1903. Я собирался ее, она родилась в Барвихе, где-то там искать по этим же книгам. Ну, надо мне было искать. Я просто случайно первую фамилию проверил ее. Я просто ввел в эту базу «Вера Петровна Марецкая», и мне сразу выдало там, ну, какой-то там шестой или седьмой пункт — метрическая запись о рождении младенца Вера в семье Петра, ее родители, там имена отчества все, в этой Барвихе, в этой церкви рождена – 1903-й год. То есть, в том плане, что на три года себе Вера Петровна скостила возраст. Это, знаете, как я понимаю, что вы люди грамотные все, и вы понимаете важность, пусть она будет местного значения, но это важно, но я видел людей, которые говорили «Слушай, а зачем ты там копаешь про этих артистов? Какая разница, когда он родился?». А я ему говорю: «а тебе какая разница, как ты родился сегодня или завтра? Ну какая разница кому там в какой день твой день рождения мы будем отмечать?». Ну так как мы говорим все-таки о научной среде, о научной сфере и о некоей сплоченности нашего общества, мы все-таки должны говорить правильно, и это важно. То есть когда человек родился, если устанавливается факт рождения или факт какой-то из жизни известные персоны — это важно для истории нашей культуры.
Значит, соответственно, мы убедились в том, что человек, который живет не в Москве и те, кто работают и в Москве, тоже удобно пользоваться электронным видом. Мы этим видом ускоряем работу, упрощаем работу. То есть мы совершенно спокойно можем зайти куда-то в какую-то базу данных, например. Я еще хотел привести пример «Наука права» — очень интересный электронный архив. Они специализируются на юридической литературе, оцифровали все, что можно, включая официальные документы нашей страны, все акты, законы. Какой-то плюс в этом? Вы можете там установить совершенно спокойно в этой базе кому, когда конкретно присвоено какое-либо звание, почетное: заслуженный, народный, генерал, все там есть. Но они платные. То есть мы это тоже чуть попозже поговорим. Если платные/не платные — это уже другое дело.
Значит, вот здесь мы понимаем, что, с одной стороны, мы делаем доступно для людей, которые находятся в регионе, но с другой стороны, мы вот этим самым лишаем хлеба эти предприятия. Ну, то есть, собственно говоря, если, простите меня, если библиотека все оцифрует, и библиотека — это не тот пример, все-таки она и призвана для того, чтобы мы с вами бесплатно получали книги. Поэтому мы в библиотеку, мы и так придем бесплатно, и что мы ее возьмем, что мы посмотрим в электронном виде. Но в библиотеке делают хитро: они не дают вам удаленный доступ. Большинство — нет, ну, кроме вышеперечисленных, там, Электро-Некрасовки, которые специально делают для людей контент электронный, но в основном нет. Вы должны приехать хотя бы, чтобы вы оправдали вообще деятельность этого архива в библиотеку, и там уже непосредственно в читальном зале войти. Ну, тоже неплохо хотя бы, что вы, не листая книгу, а вы за один присест, не ожидая времени, когда вам выдадут книги, вы смотрите то или иное издание. Это первое.
Архивы бесплатно вам, конечно, ничего не дадут. Но здесь тоже плюс, что это все есть, к примеру, опять же тот же ГАРФ, у которого есть архив, то есть все, опять же наводку вам даю, кто имел почетное звание заслуженного или народного, кроме СССР, то есть РСФСР, на территории России — юрист, артист, врач, строитель заслуженный — все документы по личному составу находятся в Тюменской области, в городе Елуторовск. Вы же не поедете в Елуторовск работать, они, может быть, вам бы и выдали. Поэтому я с ними работаю именно по цифровым копиям. То есть я плачу деньги, и они мне присылают копии личных дел с закрытием конфиденциальной информации. Все прекрасно. Закон мы не нарушаем, они счастливы, я доволен. То есть они получают деньги от меня, а я получаю информацию, которая мне нужна в том виде, в котором я хочу. Потому что человек, который готовить справку, я боюсь, что в ГАРФе он может ошибиться, неточно написать, округлить. А мне нужно смотреть личное дело, лично мне — как там артист написал, каким почерком и какую цифру он там написал — 35 или 36. То есть для меня это важно, как для исследователя. То есть здесь понятно, что мы не лишаем никого хлеба.
Часть 2. Технология создания электронной базы архивов и иные области ее применения
К трагическому перейдем, я бы сказал, поэтически-прозаическом в том плане, как это все дело оцифровать. Простой пример, вам моего видение проблемы на месте. Вот мы познакомились с тем, зачем это нужно, как непосредственно это делается, что мы можем от этого поиметь. То есть что мы можем сделать, опять же, подчеркиваю, новые издания, которые привлекут внимание публики. Купят эту книгу, вашу купят 100%, если вы напишете там, где-нибудь «уникальные фотографии, никогда в жизни не видели». Когда после смерти Высоцкого, сейчас, особенно к его юбилею 70-летнему, по-моему, начали рыскать по всем архивам, там куча под одной, правда, серией. Там просто бизнесмен какой-то занимался. Решили издать «Высоцкий в Грузии», «Высоцкий на Таганке». То есть серия книг под единым как бы брендом «Высоцкий». И они собрали там уникальные фотографии Высоцкого, которые никогда нигде не публиковались. По моим знакомым, которого фотографировали личные фотки — Высоцкий на отдыхе. И они поставили по двадцать пять тысяч за каждую книгу, она влет ушла, потому что это Высоцкий.
Ну, просто имейте в виду, что, конечно, если мы там придумаем какой-то бренд Большого театра, театра МХАТ или что-то такое, как ни печально привести вам в пример книгу под редакцией Хабенского, которого я очень уважаю и как актера, и как руководителя. Но я был просто расстроен и печален тем, что к 125-летию Московского художественного театра вышел юбилейный альбом, который продается в любом магазине, недешево стоит, на мелованной бумаге, которые они выпустили в виде 125 спектаклей. Просто белый лист, тут фотография спектакля, справа, что это спектакль такой-то, тогда-то премьера. Дальше листаете — следующая фотография, текст, фотография, текст. Ребята не парились вообще, взяли из Интернета или из собственного архива по одной такой достойной фотографии, наляпали в книжку, выпустили на юбилей. Ну почему? Почему? Можно же было сделать шикарное издание, можно было найти какие-то, ну, придумать что-то не знаю, там «Станиславский репетирует», сделать книгу, посвященную, допустим, репетиции. Купили бы это, ушло бы влет.
Ну, понимаете, о чем я говорю, что я пример привел книг — то же самое можно сказать про, выставки, то же самое редкие фотографии, уникальные про сенсации. Опять же, почему нет? Если мы в архивах работаем, мы можем откопать или пролить свет на то или иное событие, которое происходило в нашей вообще не только культуре, но вообще в истории нашей страны. Плюс мы можем, соответственно, создавать телепрограммы, документальные фильмы, обучающие программы, Интернет-проекты, какие-то проекты интерактивные, да? Проводить какое-то, не знаю, социологическое исследование. А почему нет? Вот сейчас во всех этих социальных и прочих сетях —«Угадайте по глазам, что это за актер» проводятся викторины. Опять же, понятно. Во-первых, разработчики проверяют, читает ли кто-то вообще эти посты и, соответственно, проверяет грамотность нашего населения.
Теперь, значит, проблемы, с которыми вы столкнетесь, вы или ваши коллеги, или те, кто этим заинтересуется. То есть, понятное дело, что в идеале — это важно. Я думаю, что я честно, я верю, что мы к этому придем, потому что это очень важно. В каждом театре есть архив. Берем не московский возьмем, допустим, какой-нибудь театр в Самаре. Там есть этот архив, поверьте мне, есть он, конечно, в разных видах, он там лежит. Что такое архив? Еще раз его перечислю: это личные дела артистов, творческого состава, всевозможная переписка рукописная. То есть имеется письма, письма зрителей, книги зрителей или отзывов, производственные и творческие приказы по театру за все время существования, фотографии. То есть фотографии тоже делятся на разный формат: есть маленькие фотографий, из альбомов формат фотографий, негативы, которые вы сканировать будете только путем фото-сканера, в котором снимаются там крышки с двух сторон, лампа светит, и вы сканируете и негатив. Потому что негатив, извините, это первач. То есть я во всех архивах, в которых работаю, и когда сайт создавал, я искал, старался искать только негативы. Я поэтому купил себе этот сканер, который делает негативы, и все, что в Интернете у меня на сайте — это все портреты актеров, они все сделаны с негативов.
Даже потом мне повезло, я попал на тот фонд, который хранил в себе негативы, с которых печатались открытки актеров советского кино. Знаменитый Тер-Аванесов, был такой фотограф, и даже там. Есть фотография, отпечаток, который мы сами можем купить или в Интернете найти, отпечаток, сама открытка, которая продавалась в магазинах, в киосках. У меня немного, конечно, но есть большинство негативов вот этого отпечатка. И потом, когда я где-то что-то публиковал, я сканировал, естественно, этот отпечаток, у меня просто качество шикарное. То есть, сами понимаете, что можно сделать плакат из этого негатива. Негативы, опять же, в разных форматах бывают: маленькие, которые, стандартные, как пленка Кодак, потом квадратные негативы пленочные и негативы стеклянные. Стеклянные негативы прекратили свое существование где-то в конце 1950 -х годов. Вот на этом стекле весь наш как бы весь советский период, весь царь, император, папа, Ленин, Сталин, и все это время это все на стеклянных негативах. Качество, я не знаю, там видно, когда сканируют с огромным разрешением, там видно эти все поры на лице у человека, если это портрет и так далее, и так далее.
Затем, соответственно, афиши, ну, афиши тут объяснять не надо, что это я не знаю, как их сканировать, но существует какие-то большие аппараты для того, чтобы сканировать большеформатные газеты, там всякие листы газет, афиш и так далее. Программки, театральные программки, еще по-хорошему перевести бы в печатный вид. Я, когда была энциклопедия Ленкома, лично сам перепечатал это все в Ворде. Ну, мне это нравилось. Я не хотел там через программу пропускать, потому что программа могла сделать ошибку в инициалах артиста, а как бы и потом все выписали с ошибкой. Очень много было артистов безвестных совершенно, которые работали в театре, играли в массовке, и я вынужден был проверять их сходство инициалов в программке и из того, что я делаю. И после того, как я перепечатал все 350 программок, которые были с 1927 в день кончины Захарова Марка, у нас есть все это в электронном контенте. Очень удобно. То есть книга, есть вордовский файл, я захожу, естественно, конечно, не помню уже там половину, я просто забиваю через поиск, он мне выдает артиста или постановку, или группу артистов, которые я вижу там в колонку, где артист или тот человек играл удобно.
Для чего опять скажете, а кто этим пользуется? В Ленкоме каждый день каждый день звонят журналисты, по разным причинам. Ну, понятное дело, там интервью. Но у нас есть куча глянцевых журналов, не закончится никогда, газеты всякие, которые говорят: «а вот пришлите фотографию этого артиста, пришлите, а вот у вас работал этот артист, а этот артист с этим спал. Нам нужна его фотография в спектакле, а пришлите нам фотографию». Люди, подчеркиваю, работают молодые, неопытные. Где они это будут брать? Конечно же, в электронном цифровом архиве. Они зайдут в нашу базу, она примитивна, это я условно называю базой, но найдут первоисточник, что есть там этот артист, он работал в каких-то спектаклях. Дальше уже они пойдут в архив и будут все это дело искать. А в большинстве своем почему люди прибегают к Интернету, а не идут в архив, который живой? Ну, потому что это же нужно идти, встать, оторвать свою пятую точку, пойти в архив, найти фотографию, принести ее, отсканировать, подписать, потому что они знают, кто на ней изображен. И потом уже дело готово. А тут, конечно, зашел в базу или в Интернет, набрал фотографию Миронова с Папановым, и вам выдают кучу фотоснимков. Другое дело качество их, но это уже понятно. Это уже кому чего. Вот, соответственно, программки. Билеты, опять же тоже относятся к театральному архиву. Всевозможные награды. То есть имеется в виду Золотая маска, кубки и статуэтки, потому что фестивалей театральных было огромное количество, и эти предметы, которые тоже представляют собой интерес, их тоже нужно как-то показывать. Ну и заканчивая всевозможными там эскизами, которые разного формата могут быть от маленького малюсенькой рисунка до картины. И макеты, которые непосредственно в виде объемных декораций, которые созданы в 3D, непосредственно из материалов. То есть это все нужно показывать.
Вот я в большинстве своем уверен, что, конечно, естественно, должны быть спонсоры, потому что за счет театра, ну, может быть, да, это опять же, на кого вы нарветесь. У меня бывали случаи, когда я приходил в очень известные театры и предлагал, не подумайте, хлеб у меня есть. Я просто уже сейчас не предлагаю, мне предлагают, я дорос до этого, что очередь стоит какие-то книги делать, но времени нет. Ну, было время. Я говорю, давайте книгу сделаем про ваш театр. У меня есть архив, я уже его весь собрал. Что такое собрать архив? Когда я делал Театр музыкальной комедии, Энциклопедию, мы делали его пять лет. Это был очень тяжелый проект. Я думал, что он не закончится никогда, и многие от него отвернулись. Но в итоге мне неожиданно дали Золотой софит, высшую театральную премию, мне и художнику, и соавтору моему Марине Королевской. Это высшая была похвала. Наверное, было время, я думал, что я брошу эту книгу. У меня переснято около 150 000 документов по Театру музыкальной комедии. Я могу сам лично выдавать справки всем, кто работал в этом театре с 1931-го года по нынешний день по окончании работы над книгой. Все приказы по театру отсканированы, отфотографированы, несколько десятков тысяч фотографий, портретных, фотографий в ролях. А плюс к этому мы делали книгу. Она разбита была по разделам: афиши, билеты, плакаты, дирижеры, композиторы, солисты, репертуар, хор, художники. Ну, то есть, соответственно, по всем этим направлениям у меня создан архив, в основном в электронном виде. У меня уже есть готовый мини-архив по Театру музыкальной комедии. Да, я его уже использовал. То есть я сделал книгу — все, тема закрыта, но архив остался. То есть, конечно, естественно, туда 90% не вошло, но это и не нужно для книги, но он есть.
Здесь другая тема была. Здесь была книга, здесь был юбилей театра, здесь были деньги, которые выделило правительство. Мне пошли навстречу. Но деньги, поймите, мы говорим о символических суммах. Вы понимаете, что, например, мне сейчас издательство говорит «сколько ты хочешь за народных артистов?». Ну, ребят, я, простите, сто пятьдесят тысяч сам заплатил в архивы, чтобы мне предоставили информацию по личным делам. Помимо того, что я трачу свое время с утра до вечера, 24 часа в сутки, эта книга бесценна. Говорю, ну, миллион же мне за нее не дадите — нет у вас таких денег. Поэтому, конечно, это уже смешно. И про гонорар речь не идет, имеется в виду за книги. Это чисто энтузиазм, вот чтобы это было, чтобы была память сохранена об этих людях. Но есть директора очень такие, достаточно, так сказать, перспективные, дальновидные, и им, собственное детище и детище, которым они руководят, не небезразлично. Поэтому давайте мы берем пример директора, который пойдет вам навстречу. Но я думаю, что, конечно, любой директор провинциального театра не откажет вам ни в коем случае. Он только просто схватится за вас, скажет: «О, вы самый нужный человек для меня! Я это мечтал! Давайте только сделайте, а деньги мы найдем!». Они действительно найдут деньги, они могут обратиться — там грант получить, в правительство области. В конце концов, это действительно нужно.
Другое дело, этим нужно заниматься конкретно. То есть, соответственно, вы уже из моего много сказанного сделали вывод, что это колоссальный объем работы, и кто это будет делать? Ну, допустим, есть энтузиасты. Соответственно, каждую фотографию, каждый документик оцифровать, атрибутировать, вроде есть такое слово — подписать, что это такое. Что это за программка? Какого года, хотя бы? Что это за фотография, кто на ней изображен, какой спектакль, какие люди, какой год хотя бы минимально что-то. И, соответственно, вот вы это сделали, в каком-то театре, вот вы, будем говорить условно, все это оцифровали и дальше, соответственно, дело за малым. То есть, соответственно, это нужно куда-то выложить, то есть создать некий контент, некую базу, которая могла бы пополняться. И поэтому цель, наверное, нашей встречи то, чтобы заострить ваше внимание на том, что это нужно делать сообща. То есть мы совершенно спокойно можем договориться, а дальше, можем, если будет создан этот контент, и человек, пользователь, будет на месте заходить туда платно — он будет платить. Если будет чего смотреть там в этом контенте, он будет платить.
То есть, соответственно, человек оформляет подписку, он заходит в эту базу, и тоже замечательно там мы можем даже придумать кучу всяких опций: вводы, сортировки, чего хотите. Чем больше, тем лучше. Человек ищет, допустим, информацию, там информация вся читается, по какому-то конкретному театру или по группе театров. Есть, например, какие-то снимки. Опять же, мы же можем в этих базах объединить все. Сейчас же есть платный контент на всяких там изданиях, там газеты, журналы. Журналисты, которые там работают, снимают фоторепортаж, вы потом заходите на сайт «Коммерсанта», там выложен фоторепортаж, и там написано, что вы можете купить. Свяжитесь с издательством и покупайте фотографии. Пожалуйста, цены достаточно такие, демократичные, не важно. И то же самое в этой базе. А почему нет? То есть мы создаем этот многомиллионный контент из этих фотографий театральных, человек ищет необходимый снимок и за какую-то символическую плату имеет доступ. Но вы учтите, что это естественно, по всей стране будет, есть эти деньги, они будут идти, ну, на мой взгляд, достаточно быстро. То есть журналист, 500 рублей – это не те деньги, которые нужно жалеть, он платит за фотографию, получает этот оттиск. Мы же говорим сейчас не об одном конкретном театре, а о группе театров и так далее, и так далее. Опять же, у нас же, если мы, допустим, боимся браться за провинциальный театр, за который бы надо бы давно уже взяться, потому что уходят люди, а потом архивы куда-то пропадают и все, и нет истории театра. И что делать? И театр потом Новочеркасский театр у меня висит как пиявка на мне. Наш театр в Новочеркасске Казачий обещает мне там лучшую квартиру, кормить обедами каждый день, чуть ли не в лучшем ресторане, только чтобы приехал. Но у меня нет времени. К сожалению, я готов им помочь по Москве, здесь по архивам. Хотят, чтобы я сделал книгу. «Вот только вы можете помочь? У нас архива нет. Ну, я говорю, я вам объяснил вот то же самое, что вам говорю, что, где, чего искать? Вот проблема в театре!
200 лет русскому театру в Новочеркасске. Он сейчас там наполовину казачий, старый театр, там много кто работал, актеры великие. Правительство выделяет кучу денег на празднование юбилея в следующем году. Это будет как бы ключевым событием 200-летие этого театра в городе Новочеркасске. То есть там целое событие будет. Пожалуйста, нет архивов нет. Они готовы принять вас, чтобы вы там сидели и цифровали. Вот мы создаем эту базу, ну понятно, что значение ее велико и важно, и обязательно 100% будет нужно для журналистов, для театроведов, для ребят молодых, для школьников, которые будут это все изучать. Но почему? Ну что в этом плохого, что вы заходите, например, в эту базу, пишете фамилию «Станиславский», и мне, например, выдают какую-то там площадку, где я вижу, во-первых, как бы галочку с фотографиями Станиславского отдельными. Причем можно, которую можно разбить там, Станиславский на репетиции, Станиславский — актер Станиславский — режиссер. В другой колонке я вижу его награды, я туда тыкаю и захожу. Там написано не просто награда, а фотография этой награды, имеется в виду образ. Награды все мы, естественно, не найдем никогда. Имеется в виду, как там выглядел орден Трудового Красного Знамени, когда он ему был вручен. Дальше там же в этой базе идут там, допустим цифровые его книги, там «Работа актера над собой» и так далее, и так далее. И какие-то документы. Ну, шикарно.
Мне не надо двигаться куда-то, искать чего-то. И вот так бы если бы в идеале объединить все персоналии, не будем там опять же, кидаться в омут и писать это само придет, что туда войдут и малоизвестные актеры, и деятели творческие. Мы можем пойти по верхам: Станиславский, Немирович, Таиров, Мейерхольд, вот эти выдающиеся имена, а особенно балетных, если мы там по балету пойдем, то это просто нескончаемая жила будет.
Уже балет — это вечная тема нашего исследования. То есть любые иностранцы и даже каждый второй студент факультета искусствоведческой выбирает тему балета. То же самое. То есть там фотографии и фотографии спектаклей, может быть, там, где-то удастся фрагменты выложить это все, это очень нужно. Очень важно. Поэтому с моей стороны я в данный момент вам сказал все. Я, может быть, что-то упустил, но в принципе общее то, что я хотел вам рассказать, я рассказал. Если есть, я оставил время на вопросы, есть какие-то конкретно у вас вопросы, то, конечно, давайте их обсудим и поговорим.
Спасибо.
